Николай ЧЕРНОГОРЕЦ

КУБАНСКАЯ ЗОЗУЛЕНЬКА
Поэтический дебют Зои Сизовой

Читать книгу я начал – угадайте с одной попытки! – конечно же, с одноименного с названием всей книги раздела «Згадала зозулэнька…». Когда я приезжаю с Московии на родную Кубань, я оттопыриваю уши. Ловлю первые слова земляков-станичников, особенно если они на кубанском языке, радуюсь, что они ещё звучат. Называйте эту речь мовой, диалектом, наречием, балачкой-балакачкой или суржиком… – для меня это ни то, ни другое, ни третье – для меня это народный кубанский язык, язык потомков казаков-черноморцев, вышедших из Запорожской Сечи. Так и здесь: я впервые вижу книгу, где стихи на моём родном языке! Да ещё какие стихи! С них и начал знакомство с поэзией Зои Сизовой.
Есть разное отношение к так называемой «женской» поэзии, к стихам, автором которых является женщина. Ну, могут сказать, что для настоящих стихов неважно, кто автор, важно, мол, талантливые стихи или нет, и поэзия ли они вообще. А для меня важно другое, потому что при чтении я пытаюсь войти внутрь стиха, стать соавтором, нет, даже автором, и, если это получается, значит, это «мои» стихи, мой поэт – значит, это моя стихия. Вот как раз Зоя Сизова, автор книги «Згадала зозулэнька» и есть мой автор «моих» стихов. Я глубоко презираю плагиат в творчестве, но в чтении – я самый что ни на есть плагиатор. Я давно уже плагиатор в чтении стихов Пушкина, Лермонтова, Шевченко, Есенина, Рубцова… Не сочтите за чудачество (или что похуже), но это я написал их стихи!
Вот так и со стихами Зои Сизовой (я пока только о стихах на «кубанской мове», по определению автора). В кубанском разделе их всего двенадцать. Но каждое достойно отдельной книги. Вместе они – нераздельная повесть о том, что – как ни парадоксально – нельзя пересказать прозой. Тем более если переводить на русский язык. Я очень и очень радуюсь за тех читателей, которые знают и понимают речь кубанцев, впрочем, и чуткие душой русские и украинские читатели смогут проникнуть в тайну поэзии Зои Сизовой.
Она родилась на Кубани, в степной станице, основанной черноморцами – потомками казаков Канивського куреня, с первых дней она слышала кубанскую речь, её первые слова были сказаны по-кубански, она выросла в особой языковой атмосфере трёхязычия, в которой станичники общались одновременно на русском, украинском и созданном в их синтезе кубанском языках. Всё это и отразилось в стихах Зои Сизовой: я заметил органичное переплетение этих трёх языков. Но важен даже не филологический аспект, а мировоззренческий. Мне показалось, что, если перевести стихи Зои Сизовой на русский язык (или, если хотите, на украинский), они что-то потеряют. Впрочем, все переводы несовершенны. Только на кубанском языке можно выразить доподлинно чувства, мечты, страдания, надежды человека, который с младенчества впитал дух кубанского казачества. Не хотел цитировать (я бы привёл здесь все до единой строчки книги!), но всё-таки решусь: «Я буду жить, як ты, моя станыця, / Як сонцэ кожэн дэнь встае знова». Действительно, надо жить так, как живут земляки-станичники, быть такими, как они, во всех проявлениях бытия, помнить историю предков, переживать муки и тревоги недавнего прошлого и круговерть сегодняшних будней. Надо надеяться, что «козацькому роду нэма пэрэводу» – эта фраза стала названием и рефреном одного из стихотворений, и главное, надо слышать свой народ. Как слышит его коренная кубанская казачка Зоя Сизова. «Чую, як бандура плаче». Так называется завершающее стихотворение книги, на мой взгляд, самое жгучее. Прочитайте – и задумайтесь, я уверен, что прочитавшему его станет больно. А если больно, значит, читатель ещё жив. А это обнадёживает.

Октябрь 2017 г.